Установки (ВВП)

До сих пор наше обсуждение было сосредоточено исключительно на когнитивных функциях, процессах восприятия и мышления. С понятия установки (attitude), являющегося одним из центральных в социальной психологии, мы начинаем рассмотрение роли аффективных функций — эмоций и чувств — в социальном поведении.

В общей психологии понятие установки (set) как готовности, предрасположенности к определенному действию появилось гораздо раньше и относилось ко всякой деятельности, не только аффективной (см.: Психологический словарь. М.: Политиздат, 1990). Введение в научный обиход термина «аттитюд» для обозначения социальных аспектов все той же установки едва ли следует считать оправданным, особенно в русскоязычной литературе. — Прим. ред.

Установки — это симпатии и антипатии, т. е. благосклонные или неблагосклонные реакции и оценки, относящиеся к предметам, людям, ситуациям и другим аспектам окружения, включая абстрактные и социально-политические идеи. Мы часто выражаем свои установки, высказывая их в виде мнений: «Мне нравятся апельсины» или «Терпеть не могу республиканцев». Но хотя в установках и выражаются чувства, они часто связаны с когнитивными явлениями, особенно с убеждениями относительно объектов установки («В апельсинах много витаминов»; «У республиканцев нет сочувствия к бедным»). Кроме того, установки иногда связаны с действиями, которые мы предпринимаем в отношении их объектов («Я ем апельсины каждое утро»; «Я никогда не голосую за республиканцев»).

Соответственно в социальной психологии выделяют три компоненты установки: когнитивную, аффективную и поведенческую. Например, при изучении негативных установок в отношении к некоторым группам населения социальные психологи различают негативные стереотипы (негативные убеждения относительно некоторой группы и негативное ее восприятие — когнитивная составляющая), предубеждение (негативные чувства в отношении некоторой группы — аффективная составляющая) и дискриминацию (негативные действия в отношении членов этой группы — поведенческая составляющая). Некоторые теоретики предпочитают считать, что установка имеет только когнитивную и аффективную составляющие; другие включают в нее только аффективную составляющую. Но несмотря на различия в определениях установки, все разделяют интерес к взаимосвязям между убеждениями, чувствами и поведением.

Согласованность в установках

Некоторые установки функционируют совместно. Например, люди, выступающие за программу Акции поддержки, часто выступают также за ограничение права владения оружием, против смертной казни и за право на аборт.

В США Акция поддержки (affirmative action) — это активное благоприятствование найму на работу тех, с кем общество (согласно взглядам представителей данного течения) поступает несправедливо, — в первую очередь представителей расовых меньшинств и женщин, а также преимущественному приему их в учебные заведения (Merriam-Webster’s Collegiate Dictionary). — Прим. перев.

Внешне эти разные установки не вытекают друг из друга логически. И все же, зная, что человек следует одной установке, часто можно достаточно точно угадать остальные, и в этом есть своего рода логика. Все эти установки более или менее вытекают из некоторого общего набора ценностей, которые мы называем «либеральными».

Аналогичную логику можно проследить среди «консервативных» установок. Многие люди, выступающие против Акции поддержки и против закона о контроле над оружием, в качестве основания своей точки зрения указывают на свою веру в ценность человеческой свободы. Даже те, кто расходится с ними во мнениях, способны понять их логику. Но многие свободолюбивые индивиды считают также, что женщина принадлежит дому, что за употребление марихуаны следует жестче наказывать и что гомосексуальное поведение следует запретить законом. Здесь уже трудно заметить логику, и тем не менее все эти установки странным образом также предсказуемы.

Короче говоря, установкам людей часто бывает присуща своего рода внутренняя логика, хотя обычно она отличается от строгой формальной логики. Это особая психологика, и именно ее социальные психологи назвали когнитивным консонансом. Основная посылка теорий когнитивного консонанса состоит в том, что мы все стремимся быть последовательными в своих убеждениях, установках и поведении и что непоследовательность действует на нас как возбудитель, или стимул, мотивирующий нас на их изменение, пока они не примут если не логически стройный, то хотя бы согласованный вид. За истекшие годы представители этого направления накопили большое количество данных в пользу этого основного положения (Abelson et al., 1968).

Но большинство исследований консонанса было проведено со студентами колледжа в лабораторных условиях. Психологи и политологи, анализирующие общественное мнение вне лаборатории социальной психологии, разделились в своих взглядах на идеологическую согласованность общественного мнения по социальным и политическим вопросам (Kinder & Sears, 1985). Один из тех, кто считает, что общественность идеологически невинна, сказал:

Как интеллектуалы и как изучающие политику, мы склонны и в силу своего образования, и в силу своей чувствительности принимать политические идеи всерьез... Тем самым мы склонны забыть, что большинство людей принимают их не так серьезно, как мы, и что они мало уделяют внимания тем или иным вопросам, редко беспокоятся о согласованности своих мнений и тратят мало времени или не тратят его вовсе на раздумья о ценностях, исходных предпосылках и подтекстах, отличающих одну политическую ориентацию от другой (McClosky, цит. по: Abelson, 1968).

За последние десятилетия накопилось немало примеров такой непоследовательности. Например, в национальном обследовании, которое предприняли в 70-х годах New York Times и C-B-S News, большинство американцев ответили, что они не одобряют «большинства финансируемых правительством программ социального обеспечения». При этом более 80% сказали, что они поддерживают: правительственную «программу финансовой помощи детям, выросшим в малообеспеченных семьях с одним недостающим родителем» (Помощь семьям с несамостоятельными детьми — основная программа социального обеспечения); правительственную программу «помощи бедным людям в покупке продуктов для своей семьи по сниженным ценам» (суть федеральной Программы продуктовых талонов); правительственную программу «оплаты медицинского ухода для бедных» (Программа медпомощи). Эти основные программы социальной помощи имеют примерно одинаково сильную поддержку среди всех людей — бедных и богатых, либералов и консерваторов, демократов и республиканцев. И несмотря на недавние попытки протолкнуть реформу системы социального обеспечения, люди все-таки скорее выступают против общей концепции социальной помощи, чем против конкретных программ. (Кроме того, правительственные субсидии, приносящие выгоду средним слоям, — Медпомощь, субсидированные займы на учебу в колледже, налоговые скидки для выплаты процентов по ипотечным кредитам — общественность редко относит к категории социальной поддержки.)

В более раннем национальном обследовании, специально посвященном этой непоследовательности, было обнаружено аналогичное противоречие между идеологическим консерватизмом и фактическим либерализмом установок в отношении социального обеспечения. Каждый четвертый американец был консерватором в отношении общей концепции социального обеспечения, но одновременно был либералом в отношении конкретных программ социальной помощи (Free & Cantril, 1967).

Несмотря на эти результаты, следует с осторожностью относиться к обвинению кого-либо в непоследовательности. Установки другого человека могут просто не согласовываться с нашими собственными идеологическими взглядами. Например, выступление, против смертной казни обычно характерно для либеральной позиции, а выступление за запрещение абортов обычно связывают с позицией консерваторов. И все же оно логически согласуется со взглядами человека, который, будучи против любого отнятия жизни, протестует и против смертной казни, и против абортов (таких взглядов, например, придерживается обычно католическое духовенство). Другим примером являются представители движения за свободу личности, которые выступают против любого вмешательства правительства в жизнь человека. Они занимают консервативную позицию в экономике, выступая за то, чтобы экономика регулировалась свободным рынком, а не правительством, а также против того, чтобы правительство силой навязывало законы гражданского права, и против программ Акции поддержки. Но одновременно они являются либералами в личных Социальных вопросах, считая, например, что правительство не должно рассматривать употребление марихуаны как криминал или интересоваться частной сексуальной жизнью людей. Для представителей движения за свободу личности и консервативная, и либеральная позиции являются непоследовательными.

Тем не менее данные показывают, что убеждения и установки большинства граждан не принадлежат какой-либо из общих идеологий; непоследовательность, или даже противоречивость, чаще преобладает над согласованностью. Это заставило одного психолога предположить, что многие наши установки напоминают скопления молекул мнений. Каждая молекула мнений состоит из а) убеждения, б) склонности и в) чувства социальной поддержки данного мнения. Другими словами, каждая молекула мнения состоит из факта, чувствования и сторонников (Abelson, 1968): «Это действительно факт, что когда у моего дяди Чарли болела спина, ему помог хиропрактик [факт]»; «Знаете, мне кажется, что над хиропрактиками зря насмехались [чувство]»; и «Я не стыжусь сказать, что есть много людей, которые думают так же, как и я [сторонники]». Или: «На самом деле американцы не хотят универсального страхования здоровья» [сторонники]; «И я тоже не хочу этого [чувство]»; «Это приведет к тому, что медицина станет общественной [факт]».

Хиропрактика — альтернативная система лечения, полагающая, что болезни в человеческом организме возникают из-за ненормального функционирования нервов, особенно спинного мозга; основана в 1895 году торговцем из Айовы Д. Д. Палмером. — Прим. перев.

Молекулы мнения выполняют важные социальные функции. Во-первых, они играют роль разговорных единиц, позволяя нам высказываться в соответствии с темой, которая всплывает в разговоре. Они придают также рациональный вид нашему безотчетному согласию с друзьями и соседями по поводу тех или иных социальных вопросов. Но самое важное — что они служат признаками идентификации нас с основными социальными группами, подкрепляя наше чувство принадлежности к тому или иному социальному слою. Поэтому факт и чувствование — менее важные компоненты молекулы мнения, чем сторонники.

Функции установок

Установки выполняют для нас ряд психологических функций. Разные люди могут придерживаться одной и той же установки по разным причинам, а отдельный человек может следовать определенной установке более чем по одной причине. От функций, реализуемых установкой в данном человеке, зависит также, насколько она согласуется с другими его установками и насколько легко ее изменить. За истекшие годы ученые выделили и рассмотрели ряд функций, которые выполняют установки (см., например, Herek, 1986; Katz, I960; Smith, Bruner & White, 1956). Мы обсудим здесь пять из них.

Инструментальная функция

Об установках, которых мы придерживаемся по практическим или утилитарным соображениям, говорят, что они выполняют инструментальную функцию. Они просто отражают определенные конкретные случаи нашего общего стремления получать выгоду и вознаграждение и избегать наказания. Например, большинству американцев больше нравятся государственные службы, но в то же время не нравятся более высокие налоги. Как показывает этот пример, разные установки не обязательно согласуются друг с другом. Чтобы изменить такие установки, человеку нужно только убедиться, что другой вариант принесет больше выгоды.

Функция знания

Об установках, помогающих нам осмыслить окружающий мир, упорядочить различную информацию, усваиваемую из повседневной жизни, говорят, что они выполняют функцию знания. По сути, такие установки есть не что иное, как схемы, позволяющие эффективно организовывать и обрабатывать различную информацию, не вдаваясь в детали. Например, негативное отношение многих американцев к Советскому Союзу до его недавнего распада помогало им организовывать и понимать события в мире на языке холодной войны. Убеждение, что демократы хотят только «собирать налоги и тратить деньги» или что республиканцы заботятся только о богатых, является схемой, позволяющей быстро интерпретировать и оценивать предложения и кандидатов от каждой партии. Как и все схемы, такие установки чрезмерно упрощают реальность и вносят пристрастие в восприятие событий.

Функция выражения ценности

Об установках, выражающих наши ценности или отражающих наше понятие о Я, говорят, что они выполняют функцию выражения ценности. Например, у человека может быть позитивное отношение к гомосексуалистам, поскольку он глубоко привержен ценностям разнообразия, личной свободы и терпимости; у другого человека может быть к ним негативное отношение из-за его глубокого религиозного убеждения в предосудительности гомосексуализма. Поскольку выражающие ценность установки основаны на ценностях человека или его понятии о Я, они согласуются друг с другом. Как отмечалось выше, политические ценности общего характера, такие как либерализм или консерватизм, могут служить основой ценностных установок; такие установки нелегко изменить; для этого человек должен убедиться, что другая установка будет лучше отвечать его ценностям и представлению о Я.

Функция психологической защиты

Об установках, которые защищают нас от тревожности или от угрозы нашему самоуважению, говорят, что они выполняют функцию психологической защиты. Понятие психологической защиты ведет свое начало от психоаналитической теории Зигмунда Фрейда (см. главу 13) (у Фрейда понятие психологической защиты имело иное название: защита Эго, ego-defence. — Прим. ред.). Один из описанных Фрейдом механизмов такой защиты называется проекцией: индивид подавляет свои неприемлемые импульсы и затем выражает враждебное отношение к тем людям, у которых он замечает наличие тех же самых импульсов. Например, человек, боящийся собственных гомосексуальных чувств, может отрицать и подавлять их, а затем проявлять враждебность к гомосексуалистам. (Термин «гомофобия» точно описывает предубеждение к гомосексуалистам, выполняющее функцию психологической защиты; менее точно употреблять его в широком смысле для обозначения любого неприятия гомосексуализма.) В одном исследовании студентов из либерального калифорнийского университета попросили написать сочинение об их отношении к лесбиянкам и мужчинам-гомосексуалистам. Анализ содержания этих сочинений показал наличие негативных установок, выполняющих функцию психологической защиты, примерно у 35% авторов (Herek, 1987).

Представление, что негативное отношение к меньшинствам может выполнять функцию психологической защиты, называется теорией поиска «козла отпущения», поскольку враждебность человека здесь часто выражается в обвинении групп меньшинств и в личных, и в общественных проблемах. Эта теория проверялась в конце 40-х годов группой психологов из Калифорнийского университета в Беркли. Исследователи хотели выяснить, может ли психоаналитическая теория объяснить антисемитизм и фашистскую идеологию в нацистской Германии и можно ли выделить индивидов, особенно подверженных такой идеологии. Это исследование, описанное в книге «Авторитарная личность», стало классическим в социальной психологии (Adorno et al, 1950).

С помощью опросников сначала было установлено, что антисемиты часто имеют предубеждения против многих других групп людей, отличающихся от них, — «не наших». В интервью такие индивиды вспоминали о жесткой моралистической дисциплине родителей, иерархическом строении семьи и о тревоге по поводу социально-экономического положения семьи.

Согласно этим исследователям, такая семейная обстановка порождала индивидов с «авторитарном личностью»: они покорны и подчинены тем, кого они считают выше себя (включая авторитетные фигуры), но презрительны и агрессивны к тем, кого они считают ниже. Как и предсказывает психоаналитическая теория предубеждения, авторитарные индивиды подавляют знание о собственных нежелательных характеристиках, проецируя их вместо этого на «неполноценных не наших».

Хотя исследование авторитарной личности критиковалось за ряд недостатков (Christie & Jahoda, 1954), многие его оригинальные выводы выдержали проверку в последующих исследованиях. В частности, именно авторитарный тип личности наиболее восприимчив к фашистской идеологии, сердцем которой является враждебность к «не нашим». Более новые исследования показывают, однако, что предубеждения и авторитарные установки могут приобретаться непосредственно в семейном окружении путем обычного процесса научения, а не только при участии сложных психоаналитических процессов, описанных в оригинальном исследовании (Altemeyer, 1988). Кроме того, конкретное политическое содержание авторитарных взглядов может в разных обществах различаться. Обследование, проводившееся в 1991 году, показало, что русские с сильными авторитарными позициями противостоят индивидуализму, но поддерживают равенство (например, бесплатное и равное медобслуживание для всех), — схема, противоположная той, что свойственна авторитарным индивидам в Соединенных Штатах (McFarland, Ageyev & Abalakina-Paap, 1992).

Функция социального приспособления

Об установках, помогающих нам чувствовать себя частью социального окружения, говорят, что они служат функции социального приспособления. Одним из примеров являются молекулы мнения, упомянутые выше. Другим примером являются убеждения и установки людей, которые им предписывают церковь или, политическая партия и которых придерживаются их друзья, семья или соседи; реальное содержание таких убеждений и установок менее важно, чем наделяемые ими социальные узы. В той степени, в какой установки выполняют преимущественно функцию приспособления, они меняются, когда меняются социальные нормы.

Это было наглядно показано на американском Юге в 50-х годах, когда там была ликвидирована легальная расовая сегрегация. Обследования показали, что американцы на Юге были, в общем, против десегрегации и сильнее, чем американцы Севера, выражали негативное отношение к афроамериканцам. Некоторые психологи полагали, что южные американцы более авторитарны, чем северные, т. е. что расовые склонности на Юге выполняют функцию психологической защиты. Но Томас Петтигрю, социальный психолог, специализирующийся на расовых отношениях, утверждал, что расовые отношения на Юге поддерживались в первую очередь простым конформизмом с социальными нормами, доминировавшими в этом регионе, т. е. выполняли функцию социального приспособления (Pettigrew, 1959).

При помощи опросника для измерения авторитаризма Петтигрю обнаружил, что южане не более авторитарны, чем северяне (хотя в обоих регионах авторитарные индивиды были больше предубеждены против афроамериканцев, чем неавторитарные). Кроме того, южане, предубежденные против афроамериканцев, не обязательно были предубеждены против других групп — а это расходится с предсказанием теории авторитаризма. Действительно,. Юг исторически был наименее антисемитским регионом США, и одно из исследований того времени показало, что белые южане неблагосклонны к афроамериканцам, но вполне благосклонны к евреям (Prothro, 1952). К тому же ветераны с Юга, чей военный опыт был связан с другими социальными нормами, имели гораздо менее сильные предубеждения, чем не ветераны, несмотря на то что ветераны и Севера и Юга были более авторитарны, чем не ветераны.

Последующая история десегрегации подтвердила анализ Петтигрю. Было показано, что по мере расширения десегрегации отношение к определенному ее этапу было неблагоприятным непосредственно перед его воплощением, но вскоре после реализации становилось благоприятным (Pettigrew, 1959). Так, некоторые сообщества приняли десегрегацию для общественных помещений, но были все так же против десегрегации в школах; в других сообществах картина была обратная. По оценкам одного исследования, примерно, у 40% выборки имелись твердые мнения за или против десегрегации, но остальные 60% склонялись к существовавшим в тот момент социальным нормам, каковы бы они ни были (Minard, 1952)»

Часто говорят, что установки нельзя узаконить. В буквальном смысле это, очевидно, так. Но легализация и юридические постановления изменяют общественную политику и практику, а они, в свою очередь, часто ведут к изменению социальных норм. В той степени, в какой установки граждан служат социальному приспособлению, они также будут меняться. При таких условиях кратчайший путь к изменению «сердец и умов» — это изменить поведение, изменив прежде социальные нормы.

Установки и поведение

Основной резон в изучении установок — это ожидание, что они позволят предсказать будущее поведение человека. Политические кандидаты интересуются обследованиями мнений избирателей только в той степени, в какой выраженные в нем установки связаны с поведением при голосовании. Представление, что установки человека определяют его поведение, глубоко укоренено в западном сознании, и во многих случаях оно оправданно.

Но исследование показало, что связь между установками и поведением сложнее. Вопрос о такой связи впервые был поставлен в классическом исследовании, проведенном в 1930-е годы. По Соединенным Штатам путешествовал белый профессор с молодой китайской парой. В то время против азиатов существовало весьма сильное предубеждение и не было закона против расовой дискриминации в общественных помещениях. Эти три путешественника останавливались в более чем 200 отелях, мотелях и ресторанах, их без проблем обслуживали во всех ресторанах и во всех, кроме одного, отелях и мотелях. Позднее во все посещенные ими заведения было, послано письмо с вопросом, готовы ли те принять у себя китайскую пару. Из 128 полученных ответов в 92% говорилось, что нет. Другими словами, владельцы выражали свои установки, в которых было гораздо больше предубеждения, чем в их поведении (LaPiere, 1934).

Это исследование показывает, что помимо установок поведение определяют многие другие факторы и что эти другие факторы влияют на согласованность установок с поведением. Очевидным фактором является сила ограничений со стороны ситуации: часто нам приводится поступать не в согласии со своими чувствами или убеждениями. В детстве мы ели спаржу, которую терпеть не могли; став взрослыми, мы вынуждены ходить на лекции и званые обеды, ощущения от которых сравнимы со спаржей. В упомянутом исследовании расовой дискриминации владельцам отелей, возможно, было трудно действовать в соответствии со своим предубеждением, когда они реально встречались с азиатской парой, обращающейся к ним за услугой. В настоящее время закон против дискриминации в общественных местах делает еще более трудным проявление таких предубеждений, чем это было в 1934 году. Давление сверстников может аналогично влиять на поведение. Например, отношение подростка к марихуане в среднем коррелирует с реальным ее употребленнием, но число его друзей, употребляющих марихуану, позволяет еще лучше предсказать ее. употребление им самим (Andrews & Kandel, 1979).

Вообще установки тогда лучше всего предсказывают поведение, когда:

а) они прочные и последовательны;

б) имеют специфическую связь с предсказываемым поведением;

в) основаны на непосредственном опыте человека;

г) человек сам осознает свои склонности.

Рассмотрим кратко каждый из этих случаев.

Прочные и последовательные (согласующиеся) установки

Прочные и последовательные установки предсказывают поведение лучше, чем слабые или противоречивые. Обследования президентских выборов показывают, что у индивидов, из установок которых нельзя предсказать, как они проголосуют, эти установки часто слабы или противоречивы (Kelley & Mirer, 1974). Многие такие избиратели испытывают неопределенность, находясь под перекрестным давлением друзей и коллег, которые не согласны друг с другом. Например, еврейка, имеющая свой бизнес, принадлежит к этнической группе, которая, в общем, придерживается либеральной политической позиции, но она также принадлежит к деловому сообществу, где часто поддерживают консервативную политику, особенно в экономической сфере. Когда наступает время голосования, такой человек находится под конфликтным давлением.

Неопределенность и конфликт могут возникать и внутри самого человека. Когда аффективная и когнитивная составляющие установки не согласуются друг с другом — например, когда нам хочется чего-то, о чем мы знаем, что оно нам вредно, — предсказать поведение бывает трудно (Norman, 1975). Вообще когда составляющие установки не согласуются, поведение лучше всего прогнозируется именно по той из них, которая наиболее сильно с ним связана (Millar & Tesser, 1989).

Установки, связанные с конкретными формами поведения

Для этого последнего момента существенно то, что по установкам, конкретно связанным с оцениваемым поведением, прогноз часто оказывается точнее, чем по установкам, абстрактно связанным с таким поведением. Например, в одном исследовании было показано, что общее отношение к окружающей среде не было связано с желанием предпринять действия в поддержку Клуба Сьерра (Sierra Club — американская организация за сохранение природных ресурсов. — Прим. перге.), но именно отношение к Клубу Сьерра сыграло решающую роль (Weigel et al., 1974). Корреляция между отношением к контролю над рождаемостью и приемом женщинами оральных контрацептивов, наблюдавшаяся за двухлетний период, составила всего 0,08, но корреляция между отношением именно к таким таблеткам и их приемом равнялась 0,7 (Davidson & Jaccard, 1979). В совсем недавнем исследовании студентов из США, Великобритании и Швеции спросили об их общем отношении к ядерной войне и конкретном отношении к ядерной войне, ядерным вооружениям и атомным электростанциям. Опять-таки по конкретным отношениям гораздо лучше прогнозировалось поведение активистов (такое, как написание письма в газету или подпись под петицией), чем по общим установкам (Newcomb, Rabow & Hernandes, 1992).

Установки, основанные на непосредственном опыте

По установкам, основанным на непосредственном опыте, поведение прогнозируется лучше, чем по установкам, сформировавшимся под влиянием просто прочитанного или услышанного по данному вопросу (Fazio, 1990). Например, при сокращении предоставления жилья в университете многим новичкам пришлось провести первые несколько недель семестра в переполненных времянках. Исследователи измерили отношение студентов к жилищному кризису и их желание подписать и распространить петицию или присоединиться к комитету по его изучению. У тех студентов, которым реально пришлось жить во времянках, корреляция между их отношением к кризису и желанием предпринять шаги по его разрешению была высокой. Но у студентов, которые непосредственно не жили во времянках, такой корреляции не наблюдалось (Regan & Fazio, 1977).

Осознавание

Наконец, существуют свидетельства того, что люди, лучше осознающие свои установки, с большей вероятностью будут вести себя в соответствии с этими установками. Это верно в отношении людей, которые обычно более сосредоточены на своих мыслях и чувствах, рассматривая их как часть своей личности (Scheier, Buss & Buss, 1978), а также людей, находящихся в ситуациях, способствующих осознанию себя, как, например, перед зеркалом или видеокамерой (Carver & Scheier, 1981; Hutton & Baumeister, 1992; Pryor et al., 1977).

Любопытно, однако, то, что когда людей впервые просят подумать об обосновании своих установок, их установки начинают в меньшей степени предопределять их поведение. Очевидно, когда мы впервые анализируем свои чувства, мы когнитивно «выводим» собственные установки на основе своих интуитивных теорий, касающихся того, какие установки должны являться следствием данных причин. Такие логически выведенные установки часто отличаются от наших истинных чувств (Wilson et al., 1989).

Теория когнитивного диссонанса

Мы узнали, как установки переходят в поведение, но бывает, что и поведение переходит в установку. Наиболее влиятельным описанием такой последовательности событий стала теория когнитивного диссонанса, предложенная Леоном Фестингером. Как и во всех теориях когнитивного консонанса, в этой теории подразумевается существование у человека потребности в когнитивной согласованности; две когниции, не согласующиеся между собой, создают дискомфорт, который мотивирует человека на преодоление этой несогласованности и приведение когниций в гармонию между собой. Этот вызываемый несогласованностью дискомфорт называется когнитивным диссонансом (Festinger, 1957).

Теория когнитивного диссонанса обращается к нескольким видам рассогласований, но наибольший интерес к ней вызывает положение о том, что поведение индивида, противоречащего установкам, создает диссонансное давление в сторону изменения этих установок, так чтобы они согласовывались с этим поведением. Далее в этой теории утверждается, что вовлеченность в поведение, противоречащее установкам, создает наибольший диссонанс и, следовательно, ведет к наибольшему изменению этих установок, если при этом отсутствуют причины, уравновешивающие и совместимые (т. е. согласующиеся) с таким поведением. Это было показано в эксперименте, который мы уже обсуждали в контексте теории восприятия себя, — эксперименте с согласием, вызванным его оплатой 1 долларом или 20 долларами (Festinger & Carlsmith, 1959).

Вспомним, что испытуемых в этом исследовании побуждали сказать следующему ожидающему сеанса испытуемому, будто ряд скучных заданий на самом деле был забавным и интересным. Испытуемые, которым за это заплатили 20 долларов, не изменили своего отношения к заданиям, но испытуемые, которым заплатили только 1 доллар, пришли к выводу, что задания действительно им понравились. Согласно теории когнитивного диссонанса, при оплате в 20 долларов создается весьма соблазнительная причина для согласия с просьбой экспериментатора переговорить с ожидающим испытуемым, и поэтому человек ощущает малый диссонанс или вообще никакого. Рассогласование между поведением человека и его отношением к заданиям перевешивается гораздо большей совместимостью между согласием выполнить требование и побудителем этого согласия. Соответственно испытуемые, которым заплатили 20 долларов, не изменили своего отношения; однако у испытуемых, которым заплатили только 1 доллар, не было приемлемой (консонантной) причины для согласия. Соответственно они ощущали диссонанс, который снижали, приходя к убеждению, что задания им действительно нравились. Общий вывод состоит в том, что вызывающее диссонанс поведение ведет к изменению установки в ситуациях с вызванным согласием, где поведение можно вызвать минимальным давлением — в виде вознаграждения или наказания.

Эксперименты с детьми подтвердили положение о минимальном наказании. Если дети подчиняются очень мягкому требованию не играть с привлекательной игрушкой, они начинают верить, что эта игрушка не такая привлекательная, как им сначала показалось, — с этим убеждением согласуется их наблюдение, что они с ней не играют. Но если дети воздерживаются от игры с этой игрушкой под угрозой строгого наказания, их сильная заинтересованность в этой игрушке не меняется (Freedman, 1965; Aronson & Carlsmith, 19G3).

Теория когнитивного диссонанса успешно прогнозирует также ряд других явлений с изменением установки и является одной из наиболее известных в социальной психологии. С течением времени для некоторых ее результатов были предложены другие объяснения. Например, мы видели, что не только теория когнитивного диссонанса, но и теория восприятия себя может объяснить результаты эксперимента с вызванным согласием.

Вообще каждая из этих альтернативных теорий порождала данные, которые остальные теории объяснить не могли, и некоторые исследователи теперь заключили, что верны могут быть все эти теории — каждая при слегка иных обстоятельствах — и что исследования надо сосредоточить на том, когда и где каждую из них применять (Baumeister & Tice, 1984; Paulhus, 1982; Fazio, Zanna & Cooper, 1977).

Межличностное влечение

Говоря об установках, мы проводили различие между их когнитивной и аффективной составляющими — между мыслью и чувством. Не существует, однако, другой сферы человеческого поведения, в которой когниции и аффект были бы так сложно переплетены, как в межличностном влечении — симпатии, любви и сексуальном желании. Исследования в этой области часто подтверждали то, что известно всем, но они также породили и немало сюрпризов и противоречий. Мы начнем с симпатии, а именно дружбы и ранних стадий более интимных отношений. См.→