Реструктурирование значимости братских отношений

31 декабря 2009 г. в 21:00

Авторы: Дж. Нардонэ, П. Вацлавик

Источник: книга «Искусство быстрых изменений. Краткосрочная стратегическая терапия»

Один уже немолодой психиатр обратился в наш Центр с просьбой пройти обучение нашему методу. В ходе предварительного собеседования выявилась критическая ситуация, и его просьба об обучении превратилась в просьбу о помощи.

Ситуация была следующей. Он рассказал, что не женат, поскольку никогда не мог сделать этого: его болезненное подчинение сначала авторитарной матери, а затем старой деве-сестре, которая после смерти матери взяла на себя роль семейного авторитета, не позволило ему совершить этот жизненный выбор. В настоящее время, после смерти сестры он жил все в том же патологическом подчинении младшему брату, страдающему параноидальным расстройством.

Оба брата выросли в обстановке безоговорочного подчинения и патологических отношений с этими двумя членами семьи женского пола. Любая женщина, с которой они сближались, вступала в противоречие с их семейной ситуацией, поскольку не выдерживала сравнения с сестрой, а если и находилась на достойном уровне, то рано или поздно все равно вступала в сильный конфликт с хозяйкой дома и проигрывала. Короче говоря, оба брата жили в ситуации невозможности реализовать собственную личную жизнь. Кроме того, психиатр заявил, что его брат страдает «паранойей» (согласно клинической диагностике) и испытывает состояние эйфории и всемогущества, чередующееся с состоянием глубокой депрессии: тем не менее доминирующим являлось состояние взрывного всемогущества и гиперактивности.

В настоящий момент, после смерти последней хозяйки дома (сестра умерла два года назад), страдающий «паранойей» брат взял на себя роль доминирующей фигуры в семье, полностью заменив умершую сестру и вмешиваясь агрессивным и взрывным образом в каждую попытку брата вступить в близкие отношения с женщинами.

Он оправдывал свое вмешательство в отношения брата с женщинами, с которыми тот знакомился, тем, что они его не достойны. Он определял их как пустых, поверхностных женщин, без внутреннего содержания и заинтересованных только в деньгах и в положении брата. Поэтому он считал своим долгом вмешаться, чтобы уберечь брата от зла.

В последние годы психиатр имел связь с одной многострадальной женщиной, которая сначала подвергалась притеснениям со стороны старшей сестры, много раз обижавшей ее, а потом притеснениям со стороны брата, который ее ругал и при каждом контакте злобно на нее набрасывался. Ситуация дошла до той стадии, когда (как и в предыдущих описанных случаях) наш пациент был вынужден сделать выбор: оставить подругу и остаться в своей патологичной семейной системе или же сломать систему ради интимной связи. Ситуация усложнялась тем, что семейная ячейка была теперь представлена только двумя братьями, и, кроме того, психиатр был полностью посвящен в проблемы своего брата и боялся, что тот переживет серьезное психическое потрясение, если порвать с ним отношения или покинуть его. Другими словами, в сложившейся ситуации эмоционального шантажа, куда брат неосознанно его заключил, психиатр чувствовал себя буквально раздираемым на части. Для него были очень важны его отношения с женщиной — он считал их последним шансом для создания семьи в силу своего уже немолодого возраста. Кроме того, женщина тоже настаивала на необходимости выбора с его стороны: окончательно соединиться с ней и жить под одной крышей, или же остаться с «братиком» и прервать роман.

Стало быть, наш психиатр находился в классической ситуации, описанной в истории о нерешительном осле, стоявшем посередине реки и навьюченном тюками, полными губок, которые становились все тяжелее от наполнявшей их воды. Осел никак не мог решить — двигаться ли ему к противоположному берегу или вернуться назад, — пока его не унесло течением. В такой сложной ситуации, чтобы определить возможные рычаги изменения, первым терапевтическим маневром стало внимательное изучение того, каким образом поддерживалась патологическая ситуация между двумя братьями.

Психиатр осуществлял медикаментозное лечение брата, который никогда не осознавал себя психически больным, и делал это в смиренной и неавторитарной манере, терпеливо снося манию и гиперактивность брата, предпочитая не ставить его в известность о реальной ситуации. Брат же, напротив, со своей неудержимой эйфорией и всемогуществом полностью распоряжался их семейной и социальной жизнью. Он занимался своей профессиональной деятельностью, а также вмешивался в профессиональную деятельность брата, создавая при этом целые созвездия проблем, которые пунктуально и незаметно разрешал брат-психиатр. На практике складывалась действительно парадоксальная ситуация, поскольку страдающий «паранойей» брат обладал реальной властью в организации их жизни и даже властью вмешательства в личную жизнь и профессиональную карьеру брата-психиатра. Именно он подталкивал старшего брата следовать новым циклам обучения и принимать участие в конгрессах. Именно он собирался найти ему достойную подругу. Именно он, в своем бреду всемогущества, брал на себя контроль над любой социальной активностью, которой каждый из них занимался. Терапия развивалась следующим образом: мы договорились с психиатром, что попробуем использовать один особенный маневр, для которого будет необходимо присутствие обоих братьев на следующей сессии. Психиатр должен был объявить своему брату, что его присутствие будет необходимо для этого обучения, совершенно не раскрывая терапевтических целей встречи.

Ниже следуют прямая расшифровка некоторых наиболее важных моментов записанной на видео первой совместной сессии и ее резюме, а также резюме последующих собеседований.

Беседа началась с объяснения терапевтом доминирующему брату причин его присутствия: терапевт заявил, что оно необходимо для психотерапевтического обучения брата-психиатра, и далее сказал о необходимости помогать последнему, поскольку тот, имея проблемы неуверенности в себе и эмоциональной нестабильности, недостаточно развил в себе необходимый для работы психотерапевта особый дар. Чтобы решить эти проблемы и необходима помощь младшего брата.

Доминирующий брат в первый момент поразился таким утверждениям и стал винить себя за свой бурный темперамент («Когда я сужу о чем-то, я включаю четвертую скорость и тащу его за собой, а он, интроверт, поддается...»), но затем заявил о необходимости вести себя с братом подобным образом. Он стал рассказывать о его личной жизни, говоря, что тот в прошлом «угробил» восемь лет с одной медсестрой н что его теперешняя подруга не имеет характера и достаточной культуры, поэтому он чувствует, что его долг — помочь брату найти достойную девушку. Психолог перебил его и спросил о его собственной личной жизни. Когда же он ответил, что в течение нескольких лет имел связь с замужней женщиной, то его спросили, были ли эти годы «угробленными». После отрицательного ответа терапевт заставил его задуматься о разной значимости, придаваемой им своим собственным романам и романам брата.

В этот момент при помощи кажущихся рассуждений о различном характере братьев было проведено следующее реструктурирование.

Терапевт (обращаясь к доминирующему брату): После того, как мы поговорили с вами и с вашим братом, мне кажется очевидным, что у вас две различных скорости и два различных стиля общения. Вы — очень сильный человек, с бурным темпераментом, утверждающий; ваш брат — интроверт, послушный и уступчивый. Представляется очевидным: ваш брат в этом семейном измерении может чувствовать, что его сбивает с ног эта ваша чрезмерная скорость. Знаете, разница между вами подобна различию между крейсером и товарной баржей. Крейсер — это мощный и быстроходный военный корабль, баржа — это тихоходное судно, она перевозит тяжелые грузы, но не способна выдерживать большие скорости. Представьте себе, что вы по отношению к брату — крейсер, тянущий на буксире товарную баржу. Если крейсер слишком ускорится, баржа не выдержит скорости, она может сломаться или перевернуться, или ее унесет водой. (Пауза.)

Например, сейчас вы пустились на поиски женщины; спокойно, не надо так торопиться! (Пауза.) Нужны спокойствие и рассудительность, иначе...

Брат: Мы наносим друг другу урон.

Т. Вы причиняете друг другу вред.

Б. Например, по поводу этих барышень, которых я подыскиваю...

Т. Отлично! Но ведь очевидно, что барышня должна нравиться вашему брату.

Б. Ну, конечно, он потом ее выберет... Проблема в том, что сейчас у него есть другая, и я не знаю, что сделать, чтобы он расстался с этой никчемной женщиной.

Т. Вы можете это сделать. Но если в данный момент ваш брат живет в том измерении, которое что-то дает ему, почему вы хотите лишить его этого? Вы сами в течение нескольких лет были не с той женщиной! И вы от этого что-то получали, не так ли?

Б. Думаю, да!

Т. Сейчас ваш брат находится в похожей ситуации. И помните, вы сейчас как крейсер, который тянет за собой баржу: если он идет слишком быстро, то может опрокинуть ее или даже сломать.

Б. Так значит — мы не должны об этом говорить...

Т. Нет, нужно только делать это с другим подходом, с большей гибкостью. Все мы, к счастью, разные.

необходимо замечать и уважать эти различия, разные ритмы. Иногда непросто принять тот факт, что другой человек отличается от меня, особенно если я к этому человеку сильно привязан.

Б. Мне хотелось бы, чтобы у моего брата была женщина, которая смогла бы наполнить его...

Т. Извините, а у вас сейчас есть женщина?

Б. Нет.

Т. Вам не кажется, что ваш брат думает о том, что вы чувствуете себя одиноким? У него, по крайней мере, есть женщина...

Б. Да... я так думаю...

Т. В таком случае вы должны создать открытую семью, а не закрытую, какой она сейчас является. Вы всегда жили и живете вместе, создавая немного слишком тесную, хотя и приятную, связь. Но чтобы она оставалась такой же замечательной, даже улучшалась...

Б. Необходимо взаимное уважение.

Т. Взаимная готовность прислушаться друг к другу, я понятно говорю?

Б. Да.

Т. И не слишком увлекайтесь вопросом женщин. Взаимная расположенность означает также, что не только вы всегда должны высказываться, но вы должны предоставить возможность высказаться и брату. (Пауза.) Это первый раз, что вы пришли сюда ко мне, и ваш брат все время молчал.

Б. Это правда.

Т. Имейте в виду крейсер и баржу: людям нужно помогать, только если они просят об этом, и не нужно их переворачивать.

Б. В таком случае я бы не должен был приходить сюда. Если бы я не подтолкнул его, он никогда бы сам не пришел.

Я понял. Моя задача — побуждать его, но никак не подавлять его. В этом все дело.

Т. Совершенно верно. Стимулировать, но не подавлять. Я советую вам это из-за неуверенности в себе и нестабильности вашего брата, потому что, если он не решит этих проблем, он никогда не станет хорошим психотерапевтом.

Б. Послушайте, доктор, сколько времени нужно для решения его проблем?

Т. Не требуйте от меня немедленного волшебства. Я попросил вас продвигаться медленно, подумайте об этом. (Пауза.) Вы тоже должны будете найти решения. (Пауза.) Нужно вместе найти правильную дорогу, понимаете ? Я прошу вас о сотрудничестве, потому что думаю, что это очень пригодится вам обоим.

На следующей сессии психиатр с энтузиазмом рассказал, что за эту неделю брат совершенно не вмешивался в его интимную жизнь и не был ни подавленным, ни агрессивным, а показал себя особенно расположенным и заботливым по отношению к нему.

На этом этапе психиатру было предписано организовать поездку на каникулы со своей подругой, чтобы проследить реакцию брата, по отношению к которому на следующей сессии был осуществлен следующий маневр:

Т. Очень хорошо, вы показали себя действительно на высоте ситуации, я начал видеть в вашем брате немного больше уверенности, и за это он должен поблагодарить вас, поскольку вы оказались способны сделать его более ответственным.

Б. Спасибо, доктор, вы заставили меня призадуматься, и я очень рад, что мой брат может стать еще лучше. Однако, доктор, что касается этой женщины...

Т. Правильно, я как раз об этом и хотел поговорить. Думаю, что вы должны постараться поискать лучшую женщину для вашего брата, но пока вы ее не нашли, позвольте ему немного развлечься с этой никудышной женщиной. Хорошо?

Б. Хорошо, доктор, вы увидите, что я найду ему достойную женщину.

После возвращения с каникул психиатр рассказал, что брат вел себя очень хорошо, ему не было «сознательно» плохо, как это случалось с ним всякий раз, когда брат-психиатр «покидал» его на несколько дней (раньше таким образом младший брат вынуждал психиатра немедленно вернуться). Они часто, но спокойно говорили друг с другом по телефону.

На этом этапе психиатр получил совет организовать, если это будет возможно, ужин со своей подругой, братом и подругой подруги.

На практике это стало бы «подростковым» квартетом, составленным братом-психиатром, который имеет подругу и с помощью собственной подрули пытается подыскать подругу своему младшему брату. Психиатр выразил опасение, что этот проект приведет к отказу со стороны младшего брата участвовать в ужине или, что еще хуже, к взрыву агрессивности во время вечеринки против его подруги. Тем не менее эта ситуация была решительно предписана.

На следующей сессии психиатр рассказал, что вечеринка, по его мнению, прошла необыкновенно. Брат быстро установил контакт с подругой подруги, по отношению к которой показал себя необычайно вежливым, и в течение всей вечеринки поддерживал развлекательную атмосферу своими шутками и своей яркой жизнерадостностью. Более того, на протяжении недели они провели этот опыт второй раз. Кроме того, младший брат посоветовал психиатру пригласить этих двух женщин в ближайшие дни к ним домой, чтобы провести с ними вечер в более интимной обстановке.

На данном этапе заключительным мазком этого особого терапевтического вмешательства было приглашение доминирующего брата на следующую сессию, во время которой ему были сделаны бурные комплименты за проявленные им способности к терапевтическому сотрудничеству в решении проблем брата-психиатра, который теперь, по достижении большей эмоциональной стабильности и уверенности, мог бы принять участие в изначально задуманном тренинге.

Не было сделано никаких замечаний по поводу женщин и вечеринок или по поводу перевернутой с ног на голову ситуации (брат-психиатр нашел ему достойную подругу). Психиатр теперь имел возможность реализовывать свою личную жизнь, не покидая брата, наоборот, посредством подобной организации пар их соучастие приобрело новое измерение: мужское сообщничество в игре ухаживания. На этой новой основе их отношений ситуация радикально изменилась.

По нашему мнению, описанное особое вмешательство в случае этой частной проблемы демонстрирует:

1) каким образом можно осуществлять терапевтический процесс, не объясняя при этом производимых действий;

2) пример той власти, иной раз разрушительной, которая свойственна искусству реструктурирования и маленьким непрямым маневрам;

3) пример необходимости, иной раз фундаментальной, ставить перед собой ограниченные цели при терапевтическом вмешательстве.

Действительно, в приведенном случае мы совершенно не задавались целью в сфокусированной манере работать непосредственно с параноидальными расстройствами одного из братьев с целью его глубокого и окончательного выздоровления. Вмешательство было направлено на конкретное изменение в отношениях двух братьев, с тем чтобы эти отношения приняли более счастливый и корректный характер. Следовательно, цель была ограничена только разблокированием абсурдной межличностной ситуации с ее последующей функциональной реорганизацией; не было принято в расчет слишком трудоемкое, на наш взгляд, рискованное и мало возможное выздоровление параноидального субъекта. Тем не менее, часто именно маленькие вещи производят большой эффект.

Случай 3. О полезности ошибки: изобретение «магической формулы»

В описываемом случае за помощью обратилась молодая женщина с сильной фобической симптоматикой, служащая, двадцати шести лет. В последние две недели она была вынуждена временно оставить работу из-за все учащающихся кризисов тревожности и блокирующих всякую деятельность приступов паники, которые делали невозможной ее работу бухгалтером в одной фирме.

Это необычный клинический случай, относящийся к созданию особого предписания, которое впоследствии многократно использовалось в работе с обсессивными субъектами. По нашему мнению, в данном случае особый интерес имеет именно тот факт, что это «изобретение» было плодом диагностической ошибки и вытекающих из нее терапевтических процедур, не совсем подходящих к самому случаю. В результате этой диагностической ошибки создалась ситуация, которая привела к решительному отказу от предпринятых терапевтических маневров — их пришлось адаптировать к создавшейся ситуации. См.→

  • Стратегическая терапия
  • Примеры консультирования
  • Фобия
  • Конкретные случаи

Комментарии (0):

Материалы по теме:

Картинка к "Фобия и лечение фобий"
03 дек. 2016 г.
Фóбия – возникший по типу якорения немотивированный страх, а также состояние и действия, вызванные таким немотивированным страхом.
0Подробнее →
Картинка к "Примеры необычного лечения"
31 дек. 2009 г.
Здесь даны описания особых типов терапевтического вмешательства, примененных к субъектам с особыми типами проблем. Это поможет подчеркнуть, насколько широким и открытым для самых различных терапевтических действий является поле возможных видов вмешательства. В этом контексте можно добавить, что иной раз именно творческая находка — скорее, чем холодная техника — может привести к изобретению неожиданного и непредвиденного хода, способного встряхнуть ригидную систему патологии и открыть в ней брешь для проникновения изменений.
Картинка к "Психотерапевтическое консультирование"
31 дек. 2009 г.
Например, поступает запрос типа: "Я такая умная, но все кругом дураки, никто меня не ценит. Я так переживаю... А вот раньше... А можно как-то вернуть то состояние? - Тут требуется психотерапевтическое консультирование надолго, с разбором полетов и научением клиента переходу от роли Жертвы к позиции Автора. Здесь пойдет вход весь инструментарий, от выслушивания жалобы до инструкций.